Бывает так: стоишь у окна, глядя на серый дождь… или на красивый закат… или едешь в метро, или в электричке… или гуляешь по полупустому парку… И в какой-то момент вдруг берёшь листочки бумаги и пишешь. Ни для кого – для себя, ни для чего – просто потому что по-другому не получается.А потом, спустя годы, опять вдруг – берёшь исписанные листочки, читаешь и думаешь: «А, может, они не только для себя, может, они кому-то ещё пригодятся». И выкладываешь их в Сеть.
Бывает так: стоишь у окна, глядя на серый дождь… или на красивый закат… или едешь в метро, или в электричке… или гуляешь по полупустому парку… И в какой-то момент вдруг берёшь листочки бумаги и пишешь. Ни для кого – для себя, ни для чего – просто потому что по-другому не получается.А потом, спустя годы, опять вдруг – берёшь исписанные листочки, читаешь и думаешь: а может, они не только для себя, может, они кому-то ещё пригодятся. И выкладываешь их в Сеть.
Монография посвящена влиянию житийной традиции на произведения русской классической литературы, рассмотренной во временном диапазоне от Жития протопопа Аввакума до произведений Ф. А. Абрамова. Обширный мир православной агиографии представлен в исследовании житиями «грешных святых», пришедших к святости из бездны нравственного падения, в том числе не только канонизированных церковью, но и персонажей «народной агиографии». В книге рассматриваются некоторые художественные обработки таких житий русскими писателями, случаи использования различных приемов житийного повествования светской литературой, а также «литературные жития» святых из народа, созданные писательским воображением. С этой целью привлекаются произведения А. И. Герцена, Н. С. Лескова, Ф. М. Достоевского, А. И. Куприна, И. А. Бунина, М. Горького и других признанных мастеров отечественной словесности. Многие из этих произведений анализируются в предложенном аспекте впервые.